Ума моего ты боялся зря - не так я страшно умна (с)
Название: Бог весть, когда вернется
Автор: Изумрудная змея
Бета: belana
Рейтинг: G
Герои: Мэри, Эдит
Саммари: маленькая личная война сестер Кроули во время Первой Мировой.
Дисклеймер (отказ от прав): все принадлежит каналу ITV, а я просто мимо проходила.
читать дальшеПосле объявления войны жизнь в Даунтоне изменилась. Карсон приобрел большую карту Европы и, после непродолжительных поисков, воткнул в нее флажок в районе Льежа. Миссис Хьюз и миссис Патмор начали серию долгих кровопролитных боев по поводу покупки консервов. Брэнсон выступил с речью против империалистической войны, в ответ на что О’Брайен заметила, что ему легко говорить, сидя в тылу, в то время как другие люди проливают кровь в окопах, после чего миссис Патмор, недавно потерпевшая временное поражение на фронте солонины, иронически поинтересовалась, каких это «других людей» имеет в виду мисс О’Брайен, а также высказала несколько крайне несправедливых предположений о том, чем именно эти «другие люди» занимаются в окопах, в результате чего боевые действия в людской продолжались вплоть до рождества.
Эдит уселась за фортепьяно и принялась изливать душу в музыке. Все время Пограничного сражения из гостиной мрачно раздавались Шуман и Шуберт, время от времени перемежаемые Бетховеном. Дэйзи вздыхала и говорила: «Бедная леди Эдит!»
К началу Великого отступления Мэри подошла к отцу и сказала:
- Скажи ей, чтобы она перестала, это невыносимо.
Сэр Роберт пожал плечами.
- Не слышу ничего ужасного.
- Папа! У нее нет ни слуха, ни чувства ритма, я не понимаю, зачем она вообще играет!
- У тебя есть и то, и другое, однако ты не подходила к инструменту с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать.
Мэри повысила голос, чтобы заглушить льющуюся из гостиной «Лунную сонату».
- Потому что у меня есть способности к музыке, но нет таланта.
- Никто не требовал от тебя, чтобы ты стала профессиональной пианисткой…
- Видишь, папа, в этом вся разница между мной и Эдит. Я ненавижу посредственность, а Эдит стремится к ней всей душой. Чего я не понимаю, так это зачем ты ее поощряешь.
- Чего ты, собственно, от меня хочешь?
- Скажи ей, чтобы она прекратила играть.
Сэр Роберт вздохнул. Он подозревал, что разговор с Эдит неизбежно затронет тему сэра Энтони и необъяснимого мужского коварства.
- Поговори с ней сама.
- Не могу, - призналась Мэри. – Я с ней не разговариваю.
- Что ж, по-моему, самое время начать.
На следующий день леди Грэнтем подошла к Эдит и ласково сказала:
- Милая, тебе не кажется, что твой репертуар недостаточно патриотичен? В конце концов, мы воюем с Германией…
Через час стены поместья огласила «Элегия» Массне.
Во время битвы на Марне Сибил зашла в библиотеку и обнаружила, что Мэри сидит на полу в обнимку с Фараоном и скулит ему в ухо.
- Что ты делаешь с собакой? – спросила она удивленно.
- Он все время молчит, - сердито ответила Мэри. – По-моему, это неестественно.
Сибил улыбнулась.
- Голос, Фараон! Голос!
Фараон лениво гавкнул.
- Нет, это не то, - вздохнула Мэри. – Мне надо, чтобы он не лаял, а выл.
- Господи боже мой, зачем?
- Может, она хоть от этого перестанет!
Сибил покачала головой.
- Что ты ей такого сказала, скажи на милость?
- «Иди в монастырь, Офелия», - коротко и не совсем правдиво ответила Мэри.
- Смотри, она послушается.
- Хорошо бы!
- Пожалей хотя бы бабушку! Мало ей невестки-американки, ты хочешь свалить на нее еще и внучку-католичку?
Они обе рассмеялись и отправились в гостиную, где Эдит как раз закончила терзать какую-то особенно печальную мелодию.
- Как это называется? – спросила Сибил.
- Это «Умирающий лебедь» Сен-Санса, - ответила Эдит, не поднимая головы.
Мэри приставила два пальца к виску и сделала вид, что стреляет себе в голову.
Сибил решительным жестом собрала с пианино ноты.
- Знаешь что? Давай мы этого Сен-Санса отложим до тех пор, пока кто-нибудь действительно не умрет.
На следующий день из гостиной зазвучали «Долог путь до Типперери», «Ты нужен королю и стране», «Мадлон» и «Мадемуазель из Армантьера». Как ни странно, лучше не стало. Эдит умудрялась даже в самые бравурные и игривые мелодии вложить всю скорбь своего сердца.
После битвы за Антверпен Мэтью объявил, что уходит на фронт. Мэри, узнавшая эту новость от отца, коротко сказала: «Да, конечно», и ушла гулять в лес. Когда через несколько часов она вернулась домой, с гудящими ногами и ноющим сердцем, ее встретила мелодия «Мальбрук в поход собрался». От ее решения «никогда больше не разговаривать с Эдит» тут же ничего не осталось. Она поднялась в гостиную и с порога сказала:
- Какая же ты дрянь!
Бог весть, когда вернется…
- А если он… если его… если с ним что-нибудь случится…
- Ну и пусть, - спокойно ответила Эдит. – Так ему и надо, нечего было тебя слушать.
Мэри задохнулась.
- Ты… ты даже хуже, чем я думала! Просто из-за того, что он не соизволил упасть к твоим ногам…
Бог весть, когда вернется…
- Знал бы папа, что ты говоришь про Мэтью…
Эдит подняла глаза от клавиатуры.
- А при чем тут Мэтью? Ты ведь не думаешь, что он стал бы отсиживаться за твой юбкой? Сейчас война, пусть каждый выполнит свой долг.
- А… - сказала Мэри. – Но тогда…
- Сэр Энтони записался добровольцем.
- О.
Бог весть, когда вернется…
Мэри вынуждена была признать, что отомстила сестре несколько более удачно, чем собиралась. Мэтью так или иначе все равно ушел бы на фронт, половина его ровесников в округе уже надели военную форму. Но от сэра Энтони, в его возрасте, этого никто не ждал. И если бы он, как собирался, обручился бы с Эдит…
- Может быть, с ним ничего не случится, - сказала она неискренне.
Бог весть, когда вернется…
- А может быть, он женится на француженке, - внезапно ответила Эдит и захлопнула крышку пианино. – Как там, на улице, сухо?
Мэри молча кивнула.
- Тогда я пойду в гараж. Хочу научиться водить машину, пока не начались дожди. Напомни мне, пожалуйста, сказать Карсону, чтобы он вызвал настройщика, это «ля» ужасно фальшивит.
Автор: Изумрудная змея
Бета: belana
Рейтинг: G
Герои: Мэри, Эдит
Саммари: маленькая личная война сестер Кроули во время Первой Мировой.
Дисклеймер (отказ от прав): все принадлежит каналу ITV, а я просто мимо проходила.
читать дальшеПосле объявления войны жизнь в Даунтоне изменилась. Карсон приобрел большую карту Европы и, после непродолжительных поисков, воткнул в нее флажок в районе Льежа. Миссис Хьюз и миссис Патмор начали серию долгих кровопролитных боев по поводу покупки консервов. Брэнсон выступил с речью против империалистической войны, в ответ на что О’Брайен заметила, что ему легко говорить, сидя в тылу, в то время как другие люди проливают кровь в окопах, после чего миссис Патмор, недавно потерпевшая временное поражение на фронте солонины, иронически поинтересовалась, каких это «других людей» имеет в виду мисс О’Брайен, а также высказала несколько крайне несправедливых предположений о том, чем именно эти «другие люди» занимаются в окопах, в результате чего боевые действия в людской продолжались вплоть до рождества.
Эдит уселась за фортепьяно и принялась изливать душу в музыке. Все время Пограничного сражения из гостиной мрачно раздавались Шуман и Шуберт, время от времени перемежаемые Бетховеном. Дэйзи вздыхала и говорила: «Бедная леди Эдит!»
К началу Великого отступления Мэри подошла к отцу и сказала:
- Скажи ей, чтобы она перестала, это невыносимо.
Сэр Роберт пожал плечами.
- Не слышу ничего ужасного.
- Папа! У нее нет ни слуха, ни чувства ритма, я не понимаю, зачем она вообще играет!
- У тебя есть и то, и другое, однако ты не подходила к инструменту с тех пор, как тебе исполнилось пятнадцать.
Мэри повысила голос, чтобы заглушить льющуюся из гостиной «Лунную сонату».
- Потому что у меня есть способности к музыке, но нет таланта.
- Никто не требовал от тебя, чтобы ты стала профессиональной пианисткой…
- Видишь, папа, в этом вся разница между мной и Эдит. Я ненавижу посредственность, а Эдит стремится к ней всей душой. Чего я не понимаю, так это зачем ты ее поощряешь.
- Чего ты, собственно, от меня хочешь?
- Скажи ей, чтобы она прекратила играть.
Сэр Роберт вздохнул. Он подозревал, что разговор с Эдит неизбежно затронет тему сэра Энтони и необъяснимого мужского коварства.
- Поговори с ней сама.
- Не могу, - призналась Мэри. – Я с ней не разговариваю.
- Что ж, по-моему, самое время начать.
На следующий день леди Грэнтем подошла к Эдит и ласково сказала:
- Милая, тебе не кажется, что твой репертуар недостаточно патриотичен? В конце концов, мы воюем с Германией…
Через час стены поместья огласила «Элегия» Массне.
Во время битвы на Марне Сибил зашла в библиотеку и обнаружила, что Мэри сидит на полу в обнимку с Фараоном и скулит ему в ухо.
- Что ты делаешь с собакой? – спросила она удивленно.
- Он все время молчит, - сердито ответила Мэри. – По-моему, это неестественно.
Сибил улыбнулась.
- Голос, Фараон! Голос!
Фараон лениво гавкнул.
- Нет, это не то, - вздохнула Мэри. – Мне надо, чтобы он не лаял, а выл.
- Господи боже мой, зачем?
- Может, она хоть от этого перестанет!
Сибил покачала головой.
- Что ты ей такого сказала, скажи на милость?
- «Иди в монастырь, Офелия», - коротко и не совсем правдиво ответила Мэри.
- Смотри, она послушается.
- Хорошо бы!
- Пожалей хотя бы бабушку! Мало ей невестки-американки, ты хочешь свалить на нее еще и внучку-католичку?
Они обе рассмеялись и отправились в гостиную, где Эдит как раз закончила терзать какую-то особенно печальную мелодию.
- Как это называется? – спросила Сибил.
- Это «Умирающий лебедь» Сен-Санса, - ответила Эдит, не поднимая головы.
Мэри приставила два пальца к виску и сделала вид, что стреляет себе в голову.
Сибил решительным жестом собрала с пианино ноты.
- Знаешь что? Давай мы этого Сен-Санса отложим до тех пор, пока кто-нибудь действительно не умрет.
На следующий день из гостиной зазвучали «Долог путь до Типперери», «Ты нужен королю и стране», «Мадлон» и «Мадемуазель из Армантьера». Как ни странно, лучше не стало. Эдит умудрялась даже в самые бравурные и игривые мелодии вложить всю скорбь своего сердца.
После битвы за Антверпен Мэтью объявил, что уходит на фронт. Мэри, узнавшая эту новость от отца, коротко сказала: «Да, конечно», и ушла гулять в лес. Когда через несколько часов она вернулась домой, с гудящими ногами и ноющим сердцем, ее встретила мелодия «Мальбрук в поход собрался». От ее решения «никогда больше не разговаривать с Эдит» тут же ничего не осталось. Она поднялась в гостиную и с порога сказала:
- Какая же ты дрянь!
Бог весть, когда вернется…
- А если он… если его… если с ним что-нибудь случится…
- Ну и пусть, - спокойно ответила Эдит. – Так ему и надо, нечего было тебя слушать.
Мэри задохнулась.
- Ты… ты даже хуже, чем я думала! Просто из-за того, что он не соизволил упасть к твоим ногам…
Бог весть, когда вернется…
- Знал бы папа, что ты говоришь про Мэтью…
Эдит подняла глаза от клавиатуры.
- А при чем тут Мэтью? Ты ведь не думаешь, что он стал бы отсиживаться за твой юбкой? Сейчас война, пусть каждый выполнит свой долг.
- А… - сказала Мэри. – Но тогда…
- Сэр Энтони записался добровольцем.
- О.
Бог весть, когда вернется…
Мэри вынуждена была признать, что отомстила сестре несколько более удачно, чем собиралась. Мэтью так или иначе все равно ушел бы на фронт, половина его ровесников в округе уже надели военную форму. Но от сэра Энтони, в его возрасте, этого никто не ждал. И если бы он, как собирался, обручился бы с Эдит…
- Может быть, с ним ничего не случится, - сказала она неискренне.
Бог весть, когда вернется…
- А может быть, он женится на француженке, - внезапно ответила Эдит и захлопнула крышку пианино. – Как там, на улице, сухо?
Мэри молча кивнула.
- Тогда я пойду в гараж. Хочу научиться водить машину, пока не начались дожди. Напомни мне, пожалуйста, сказать Карсону, чтобы он вызвал настройщика, это «ля» ужасно фальшивит.
@темы: фанфикшен
-
-
10.04.2012 в 20:40-
-
10.04.2012 в 20:43